Неточные совпадения
Г-жа Простакова (к Софье). Убирала покои для твоего любезного дядюшки. Умираю, хочу
видеть этого почтенного
старичка. Я об нем много наслышалась. И злодеи его говорят только, что он немножечко угрюм, а такой-де преразумный, да коли-де кого уж и полюбит, так прямо полюбит.
Ему было грустно в особенности потому, что все, как он
видел, были оживлены, озабочены и заняты, и лишь он один со старым-старым, беззубым
старичком во флотском мундире, шамкавшим губами, присевшим около него, был без интереса и без дела.
Она решительно не хочет, чтоб я познакомился с ее мужем — тем хромым
старичком, которого я
видел мельком на бульваре: она вышла за него для сына. Он богат и страдает ревматизмами. Я не позволил себе над ним ни одной насмешки: она его уважает, как отца, — и будет обманывать, как мужа… Странная вещь сердце человеческое вообще, и женское в особенности!
— Ты
видишь, — подхватил
старичок, — что он тебя в глаза обманывает. Все беглецы согласно показывают, что в Оренбурге голод и мор, что там едят мертвечину, и то за честь; а его милость уверяет, что всего вдоволь. Коли ты Швабрина хочешь повесить, то уж на той же виселице повесь и этого молодца, чтоб никому не было завидно.
Варвара взяла его под руку; он
видел слезы на ее глазах,
видел, что она шевелит губами, покусывая их, и не верил ей.
Старичок шел сбоку саней, поглаживал желтый больничный гроб синей ладонью и говорил извозчику...
Аккуратный
старичок ходил вооруженный дождевым зонтом, и Самгин отметил, что он тыкает концом зонтика в землю как бы со сдерживаемой яростью, а на людей смотрит уже не благожелательно, а исподлобья, сердито, точно он всех
видел виноватыми в чем-то перед ним.
Но, находясь в грязненькой, полутемной комнате регистратуры, он
увидел пред собой розовощекого маленького
старичка,
старичок весело улыбался, ходил на цыпочках и симпатично говорил мягким тенорком. Самгин не мог бы объяснить, что именно заставило его попробовать устойчивость
старичка. Следуя совету Марины, он сказал, что занимается изучением сектантства.
Старичок оказался не трудным, — внимательно выслушав деловое предложение, он сказал любезно...
Всякому, кто ни
увидит этого
старичка, захотелось бы выбрать его в дедушки.
А как удивится гость, приехавший на целый день к нашему барину, когда, просидев утро в гостиной и не
увидев никого, кроме хозяина и хозяйки, вдруг
видит за обедом целую ватагу каких-то
старичков и старушек, которые нахлынут из задних комнат и занимают «привычные места»!
С замиранием сердца и ужасом перед мыслью о том, в каком состоянии он нынче найдет Маслову, и той тайной, которая была для него и в ней и в том соединении людей, которое было в остроге, позвонил Нехлюдов у главного входа и у вышедшего к нему надзирателя спросил про Маслову. Надзиратель справился и сказал, что она в больнице. Нехлюдов пошел в больницу, Добродушный
старичок, больничный сторож, тотчас же впустил его и, узнав, кого ему нужно было
видеть, направил в детское отделение.
— Веселимся, — продолжает сухенький
старичок, — пьем вино новое, вино радости новой, великой;
видишь, сколько гостей? Вот и жених и невеста, вот и премудрый архитриклин, вино новое пробует. Чего дивишься на меня? Я луковку подал, вот и я здесь. И многие здесь только по луковке подали, по одной только маленькой луковке… Что наши дела? И ты, тихий, и ты, кроткий мой мальчик, и ты сегодня луковку сумел подать алчущей. Начинай, милый, начинай, кроткий, дело свое!.. А
видишь ли солнце наше,
видишь ли ты его?
На дальнейшие любопытствующие вопросы прямо и с полною откровенностью заявила, что хотя он ей «часами» и нравился, но что она не любила его, но завлекала из «гнусной злобы моей», равно как и того «
старичка»,
видела, что Митя ее очень ревновал к Федору Павловичу и ко всем, но тем лишь тешилась.
— А что, Павел Константиныч, пора бы устроить вист:
видите, старички-то скучают?
Любовь Андреевна. Неужели это я сижу? (Смеется.) Мне хочется прыгать, размахивать руками. (Закрывает лицо руками.) А вдруг я сплю!
Видит бог, я люблю родину, люблю нежно, я не могла смотреть из вагона, все плакала. (Сквозь слезы.) Однако же надо пить кофе. Спасибо тебе, Фирс, спасибо, мой
старичок. Я так рада, что ты еще жив.
— Мне кажется, что вас слишком уже поразил случай с вашим благодетелем, — ласково и не теряя спокойствия заметил
старичок, — вы воспламенены… может быть, уединением. Если бы вы пожили больше с людьми, а в свете, я надеюсь, вам будут рады, как замечательному молодому человеку, то, конечно, успокоите ваше одушевление и
увидите, что всё это гораздо проще… и к тому же такие редкие случаи… происходят, по моему взгляду, отчасти от нашего пресыщения, а отчасти от… скуки…
— Трудно сказать,
старички, — уклончиво отвечал Мухин. — Съездите, посмотрите и тогда сами
увидите, где лучше.
— Как бы не так!.. Тоже и старцы ущитились, ну, да в лесу, известно, один Микола бог… Троих, сказывают,
старичков порешили лесообъездчики, а потом стащили в один скиток и скиток подпалили. Одни угольки остались… Кто их в лесу-то
видел? Да и народ все такой, за которого и ответу нет: бродяги, беглые солдаты, поселенцы. Какой за них ответ? Все равно как лесной зверь, так и они.
Понятно, в конце концов случилось то, что должно было случиться.
Видя в перспективе целый ряд голодных дней, а в глубине их — темный ужас неизвестного будущего, Любка согласилась. на очень учтивое приглашение какого-то приличного маленького
старичка, важного, седенького, хорошо одетого и корректного. За этот позор Любка получила рубль, но не смела протестовать: прежняя жизнь в доме совсем вытравила в ней личную инициативу, подвижность и энергию. Потом несколько раз подряд он и совсем ничего не заплатил.
Они долго возились за столом, усаживаясь в кресла, а когда сели, один из них, в расстегнутом мундире, с ленивым бритым лицом, что-то начал говорить
старичку, беззвучно и тяжело шевеля пухлыми губами.
Старичок слушал, сидя странно прямо и неподвижно, за стеклами его очков мать
видела два маленькие бесцветные пятнышка.
— Вот бы, ненько, Весовщикова приласкать вам однажды! Сидит у него отец в тюрьме — поганенький такой
старичок. Николай
увидит его из окна и ругает. Нехорошо это! Он добрый, Николай, — собак любит, мышей и всякую тварь, а людей — не любит! Вот до чего можно испортить человека!
— Вы имеете сказать что-нибудь по существу? — повышая голос, спросил
старичок. У него дрожала рука, и матери было приятно
видеть, что он сердится. Но поведение Андрея не нравилось ей — оно не сливалось с речью сына, — ей хотелось серьезного и строгого спора.
Первый, кого я
увидел, был А.Е. Крепов, переводчик с иностранного,
старичок в очках, наклонившийся над какой-то французской газетой, в которой делал отметки карандашом.
— Да, пожил я, почудил, а — мало! Песня эта — не моя, ее составил один учитель семинарии, как бишь его звали, покойника? Забыл. Жили мы с ним приятелями. Холостой. Спился и — помер, обморозился. Сколько народу спилось на моей памяти — сосчитать трудно! Ты не пьешь? Не пей, погоди. Дедушку часто
видишь? Невеселый
старичок. С ума будто сходит.
— Представь себе, Вася, какая случайность, — объяснял Пепко. — Иду по улице и
вижу: идет предо мной
старичок и номера у домов читает. Я так сразу и подумал: наверно, провинциал. Обогнал его и оглянулся… А он ко мне. «Извините, говорит, не знаете ли господина Попова?» — «К вашим услугам: Попов»… Вышло, что Федот, да не тот… Ну, разговорились. Оказалось, что он тебя разыскивает.
— Прежде цвета были разные, кто какие хотел, а потом был
старичок губернатор — тот велел всё в одинаковое, в розовое окрасить, а потом его сменил молодой губернатор, тот приказал сделать всё в одинаковое, в мрачно-серое, а этот нынешний как приехали: «что это, — изволит говорить, — за гадость такая! перекрасить все в одинаковое, в голубое», но только оно по розовому с серым в голубой не вышло, а выяснилось, как изволите
видеть, вот этак под утиное яйцо.
Как душно и уныло! Бричка бежит, а Егорушка
видит все одно и то же — небо, равнину, холмы… Музыка в траве приутихла.
Старички улетели, куропаток не видно. Над поблекшей травой, от нечего делать, носятся грачи; все они похожи друг на друга и делают степь еще более однообразной.
— А у нашего
старичка, должно быть, темная вода, — сказал он, надевая шубу. — Совсем стал плохо
видеть.
— Нечего"финиссе"… или уж по-французски заговорил! Уж что было, то было… Вон он и на кровати-то за покойника лежал! — вдруг указал Прокоп на добродушнейшего
старичка, который, проходя мимо и
увидев, что собралась порядочная кучка беседующих, остановился и с наивнейшим видом прислушивался к разговору.
— Я не похожа на нынешних писателей, — продолжала объяснять Татьяна Васильевна
старичку, — они любят описывать только то, что
видят на улице, или какую-нибудь гадкую любовь…
Ахов. Ну, вот то-то же! Я душу-то твою всю насквозь
вижу; что на уме-то у тебя, все знаю. Вот и думаешь: «выйду я за бедного, всю жизнь буду в забвении жить; молодой да богатый меня не возьмет: дай-ка я послушаю умных людей да выйду за
старичка с деньгами». Так ведь ты рассуждаешь?
Он
увидел, что
старичок, сидевший впереди него, в первом ряду кресел, старательно вытирал свою лысину и шею перчаткой и бормотал что-то.
— Али я немой? — ласково спрашивал Серафим, и розовое личико его освещалось улыбкой. — Я —
старичок, — говорил он, — я моё малое время и без правды доживу. Это молодым надо о правде стараться, для того им и очки полагаются. Мирон Лексеич в очках гуляет, ну, он насквозь
видит, что к чему, кого — куда.
Артамонову очень нравился лёгкий, забавный
старичок, искусный работник, он знал, что Серафим также нравится всем, на фабрике его звали — Утешитель, и Пётр
видел, что в этом прозвище правды было больше, чем насмешки, а насмешка звучала ласково.
За этим представлением на сцену появилось другое. К
старичку небольшого роста Субочеву, очевидно достаточно побывавшему в буфете, подступил молодой забавник Бельков, говоря: «Ведь вот
видите, как мы все вас уважаем, да и нельзя не уважать, Так как вы в 12-м году достославно исполнили поручение дворянства по сдаче в Москву сапогов для армии. Всё бы хорошо было, но одно вышло нежадно».
Когда я, впервые, пришел в лавку, Деренков, занятый с покупателями, кивнул мне на дверь в комнату, я вошел туда и
вижу: в сумраке, в углу, стоит на коленях, умиленно молясь, маленький
старичок, похожий на портрет Серафима Саровского. Что-то неладное, противоречивое почувствовал я, глядя на
старичка.
— Ну, что ж ты, батюшка, стал предо мною, глаза выпучил! — продолжала кричать на меня бабушка, — поклониться — поздороваться не умеешь, что ли? Аль загордился, не хочешь? Аль, может, не узнал? Слышишь, Потапыч, — обратилась она к седому
старичку, во фраке, в белом галстуке и с розовой лысиной, своему дворецкому, сопровождавшему ее в вояже, — слышишь, не узнает! Схоронили! Телеграмму за телеграммою посылали: умерла аль не умерла? Ведь я все знаю! А я, вот
видишь, и живехонька.
Сначала она, как мы
видели, очень опасалась взять к себе на квартиру молодого студента, но потом успокоилась,
увидев, что этот студент совершенный
старичок, и очень скоро к нему привыкла.
Наконец, однако, заметив, что у Владимира Сергеича слипались глаза и в самых словах проявлялась некоторая медлительность и бессвязность,
старичок встал и, любезно поклонившись, объявил, что он не намерен более стеснять своим присутствием, но что надеется иметь удовольствие
видеть у себя дорогого гостя не позже завтрашнего дня к обеду.
— Очень рад, — начал
старичок, приятно расставив руки, между тем как его товарищ принялся, слегка раскрыв рот, оглядывать потолок, — очень рад, что имею, наконец, честь
видеть вас лично. Хотя вы постоянным жительством вашим и обретаетесь в довольно отдаленном от здешних мест уезде, однако мы считаем вас тоже своим, коренным, так сказать, владельцем.
Я до сих пор не могу позабыть двух
старичков прошедшего века, которых, увы! теперь уже нет, но душа моя полна еще до сих пор жалости, и чувства мои странно сжимаются, когда воображу себе, что приеду со временем опять на их прежнее, ныне опустелое жилище и
увижу кучу развалившихся хат, заглохший пруд, заросший ров на том месте, где стоял низенький домик, — и ничего более. Грустно! мне заранее грустно! Но обратимся к рассказу.
Спустишься к нему, охватит тебя тепловатой пахучей сыростью, и первые минуты не
видишь ничего. Потом выплывет во тьме аналой и чёрный гроб, а в нём согбенно поместился маленький
старичок в тёмном саване с белыми крестами, черепами, тростью и копьём, — всё это смято и поломано на иссохшем теле его. В углу спряталась железная круглая печка, от неё, как толстый червь, труба вверх ползёт, а на кирпиче стен плесень наросла зелёной чешуёй. Луч света вонзился во тьму, как меч белый, и проржавел и рассыпался в ней.
В то время
старичок этот был уж в отставке и жил себе в Николаевске на спокое, в собственном домишке. И по старой памяти все он с нашими ребятами из вольной команды дружбу водил. Вот сидел он тем временем у себя на крылечке и трубку покуривал. Курит трубку и
видит: в Дикманской пади огонек горит. «Кому же бы это, думает, тот огонек развести?»
Наконец всем уже невтерпеж стало, и стали ребята говорить: ночью как-никак едем! Днем невозможно, потому что кордонные могут
увидеть, ну а ночью-то от людей безопасно, а бог авось помилует, не потопит. А ветер-то все гуляет по проливу, волна так и ходит; белые зайцы по гребню играют,
старички (птица такая вроде чайки) над морем летают, криком кричат, ровно черти. Каменный берег весь стоном стонет, море на берег лезет.
Я скорее соскочил с дерева, сабельку на бечеве за спину забросил, а сломал про всякий случай здоровую леторосль понадежнее, да за ними, и скоро их настиг и
вижу:
старичок впереди грядет, и как раз он точно такой же, как мне с первого взгляда показался: маленький и горбатенький; а бородка по сторонам клочочками, как мыльная пена белая, а за ним мой Левонтий идет, следом в след его ноги бодро попадает и на меня смотрит.
Тот дерзый вдруг отчинил дверь, и
вижу я это человек тоже в таком же колпаке, как и
старичок, но только суровый-пресуровый грубитель, и не успел
старичок ноги перенести через порог, как он его так толкнул, что тот мало не обрушился и говорит...
Матрена. С чем женить-то, ягодка! Наш, ведашь, какой достаток? Так себе
старичок мой зря болтает: женить да женить. Да не его ума дело. От овса, ведашь, кони не рыщут, от добра добра не ищут, — так и это дело. Разве я не
вижу (подмигивает), к чему дело клонит.
И с этим словом вдруг остановился: и я
вижу, что пред нами низенькая стенка и ворота, а в воротах проделана малая дверка, и в эту дверку
старичок начал стучаться и зовет...
Потом он вошел в высокую, темную и пустынную залу, крайне скучную, как еще бывает в старинных, уцелевших от времени фамильных, барских домах, и
увидел в ней
старичка, увешанного орденами и украшенного сединой, друга и сослуживца его отца и опекуна своего.
Со времени описанного происшествия минуло пятнадцать лет. Я заехал в Дрезден навестить поселившееся там дружественное мне русское семейство и однажды неожиданно встретил у них слабенького, но благообразнейшего
старичка, которого мне назвали бароном Андреем Васильевичем. Мы друг друга насилу узнали и заговорили про Ревель, где виделись, и про людей, которых
видели. Я спросил о Сипачеве.
Старичок ничего не ответил, но я
видел, как брови его начали постепенно шевелиться, словно в них что-то забегало.